Глава 1. Алкоголизм – это не болезнь, а «добрая» национальная традиция…

 

 

 

Можно ли представить нашего человека совершенным трезвенником?

Можно, но с трудом. Точнее, с трудом вериться, что такое вообще возможно.

Пьем все, что горит, и страшенно этим гордимся.

Еще бы! Ведь доза, которая для американца, скорее всего, закончится смертью от опоя - для русского лишь ритуальная разминка пред основным возлиянием.

То, что для немца стопроцентный капут, для нашего человека – полный балдеж…

Мы даже финнов можем перепить!

Ну, как тут не возгордиться такой силой русского духа!

У нас даже медведи пьют, и лошади… Причем не меньше нас – сам видел.

Была обычная лошадь. Споили – стала русской… Начала матерно ржать и драться копытом.

Пьют у нас все. А кто не пьет – тот или болен или большая подлюка. Все! Третьего не дано.

Просто, одни пьют часто, другие редко, но все метко! Словом, поздно принятая на грудь вторая рюмка – зря выпитая первая. Обо всех последующих я уже молчу.

Если же вы совсем не пьете, никогда не пили, и при этом не больны, и не подлюка, то вы - нерусский. Точнее по паспорту то вы можете быть русским, но в сущности вы – иностранец. В своей собственной стране…

И наоборот, если вы принадлежите к славному ордену забутыльного братства, которое пьет лишь раз в жизни, а все последующее время регулярно опохмеляется, то вы наш человек! И не важно где вы живете – в солнечной Африке или за Полярным Кругом.

На каком бы вы языке не говорили – вы наш, а значит, и с вами, в одно полное рассветной акварели летнее утро может произойти примерно следующее…

 

 

 

Первые лучи утреннего солнца буквально ворвались в махонькую комнатушку на третьем этаже гостинки-девятиэтажки.

Они пробежались по пыльному подоконнику с двумя давно высохшими кусточками герани в потрескавшихся глиняных горшочках, опустились на пол и недоуменно остановились на целой горе пустых бутылок из-под водки.

Немного поплескавшись солнечными зайчиками в мутной пучине серо-зеленого бутылочного стекла, лучи двинулись дальше и осветили нечто, лежащее на куче старого вонючего тряпья.

Нечто недовольно зашевелилось, когда солнце с любопытством заглянуло в его лицо. Впрочем, человеческим лицом, это назвать было можно только условно. Ибо это была самая заурядная, отечная, бардового свекольного цвета харя! Помятая рожа беспробудного пьяницы! 

Харя с трудом открыла правый глаз и громко икнула, показав вонючую пасть с выбитым передним зубом. Солнце брезгливо метнулось в сторону.

Харя с превеликим удовольствием открыла бы и левый глаз, но ей мешал это сделать огромный желто-сиреневый фингал, совершенно скрывший под собой всякое подобие человеческого ока.

Нечто недовольно сморщилась и село, обхватив голову руками. Затем завыло, отпустило голову и начало спешно шарить обеими тощими узловатыми руками близ по полу. При этом громко стонало и матерно ругалось.

Наконец, оно наткнулось на то, что искало. Бутылка! И не пустая…

Харя жадно присосалась ртом к ее горлышку и словно ребенок соску начала усилено смоктать, втягивая в себя животворящую жидкость.

Однако, скоро это самое нечто поперхнулось и, отпрянув от бутылки, начало недоуменно ее разглядывать.

В это самое время, совершенно неожиданно, в комнате кто-то громко зевнул.

Нечто вздрогнуло и медленно начало оборачиваться...

Сзади, в темном углу комнаты, на единственном уцелевшем стуле сидел... черт!

Он сидел на стуле, брезгливо прикрытом газеткой, заложив ногу на ногу, и нарочито громко зевал.

Да, да! Это был самый заурядный черт с черными раздвоенными козлиными копытцами, небольшими желтоватыми рожками и волосатым хвостом, которым тот подергивал в такт зеванию. На его коричневой бородатой козлиной мордашке, выглядевшей значительно привлекательнее хари хозяина комнатушки, красовались темные, солнцезащитные очки.

Одет черт был в поношенный, но с аккуратными заплатками на локтях хвостатый фрак, в каких в позапрошлом веке на балах и приемах красовались светские щеголи.

В руках он держал длинную черную шляпу-цилиндр с аккуратными прорезями для рогов.

Словом выглядел он точно так, как и должен выглядеть воспетый классиками представитель пекла.

- Там вода, Ваня! - Указывая длинным пальцем с внушительным острым когтем на бутыль, отвергнутый пьяницей, обратился к Нечто черт. - Не водка! Тебе бы рассольчику сейчас, говорят, помогает!

Голос у него был самый обычный, даже приятный, но Ваня в ужасе попятился в противоположный угол, скользя тощим задом, облаченным в просторные семейные трусы, по давно не мытому паркетному полу, и собирая ими по ходу движения окурки, бумажки, водочные пробки и винные этикетки.

При этом он как паук быстро-быстро перебирал ногами и руками. Извивался всем телом, путался в грязно-синей майке до колен, и невнятно бормотал какую-то полузабытую им молитву, безбожно ее перевирая.

- Изыди, нечистый! - Пробулькал заключительную часть молитвы-заговора Ваня и забился, наконец, в угол, закрыв единственный зрячий глаз, стремясь избежать наваждения.

Но наваждение никуда не исчезло, а даже наоборот, доброжелательно покивало бородкой, уселось поудобнее и заявило:

- Ты забыл сказать "Аминь"!

- Что? - Захлебнулся поклонник Бахуса, вновь открыв единственное око.

- Ты забыл сказать "Аминь"! - Повторил черт. - А без этого никакая молитва не действительна.

- Аминь, аминь, аминь, аминь... - Раз десять протараторил Ваня.

Однако гость из преисподней снова остался на месте, громко зевнул, показав при этом крупные желтые зубы, и продолжил поучать хозяина:

- Ваня, на этот раз ты забыл перекреститься…

Хозяин ошалело взглянул на черта, но все же последовал его совету и перекрестился.

- Три раза надо! – Как-то, даже скучновато, с ленцой бросил Ване нечистый.

Ваня перекрестился три раза, но черт как сидел на стуле, так и остался сидеть, только поменял ноги местами, громко стукнув раздвоенным копытцем по полу.

Хозяин комнатушки вздрогнул.

Некоторое время он молчал, с испугом разглядывая незваного гостя. Но черт за это время не проявлял никакой агрессивности, а даже наоборот, выражал самое горячее сочувствие и понимание.

Наконец, Ваня обрел дар речи:

- Ты кто? - Спросил он совершенно очевидную вещь.

- Твой ангел-хранитель! – Любезно скаля зубы, улыбнулся черт.

Видимо, он пытался таким образом произвести хорошее впечатление.

Ваня недоверчиво скривился:

- Ну, какой же ты ангел? Ангел белый и с крыльями... А ты...

- И у меня крылья есть! - Обиделся черт, повернувшись спиной и показав два куцых с опаленными вороньими перьями на концах крыла. - А цвет значения не имеет - главное суть.

- Не-а! - Окончательно успокоился Ваня. - Никакой ты не ангел-хранитель - ты моя белая горячка, по научному «алкогольный бред».

Черт пожал плечами:

- Думаешь, я в восторге от своей работы? Да я, если хочешь знать, Академию Пекла закончил. С красным дипломом. А возиться с тобой, алкашом, приходится.

- Чего-чего ты закончил? - Захлопал единственным здоровым глазом Ваня.

- Вот, работка попалась! Клиент тупой, как пробка! Все мозги пропил. - Возмутился черт. - А-ка-де-ми-ю. По специальности "инженер-наладчик котельных установок с числовым программным управлением".

- Как-то чудно твоя специальность называется. Это кочегар, что ли? - Догадался Ваня.

- Сам ты "кочегар"! - Снова обиделся черт. - Я инженер-наладчик. Чтобы быть кочегаром достаточно бурсу при котельном цехе окончить. А у меня высшее образование, да еще магистратура за плечами в придачу.

Никакой «магистратуры» за плечами у черта Ваня не увидел. За ней красовалась лишь старая, вся в ободранных обоях и длинных, неведомо откуда взявшихся желтых разводах, панельная стена.

"Какой-то он обидчивый", - подумал про черта Ваня, - "совсем как моя бывшая жена"...

- При чем здесь твоя жена? - Вновь начал возмущался черт. – Да, на ее месте я бы и дня с таким, как ты не выдержал, а она с тобой целых пять лет мучилась, бедняжка...

- Ладно, ладно, и подумать ничего уже нельзя. - Сказал Ваня, совершенно не удивившись тому, что бес прочитал его мысли.

Он же все-таки черт, а не человек.

Затем Ванина харя просветлела, и он промолвил:

- Слушай, если тебе со мной так не нравится, так иди в свое пекло, работай по специальности, коче… инженером по котлам, я то тебе зачем?

- Да я бы рад. Только у нас сейчас безработица. А я молодой специалист, устроиться по специальности, таким, как я, у нас очень сложно, вот и приходится подрабатывать, как только можно. Браться за самую черновую работу, которую выполнять никто не желает. Тебя, алкаша, беречь до поры до времени, например!

- Ты молодой? - Удивился Ваня.

- Молодой! - Утвердительно закивал головой черт. - Мне всего лишь три тысячелетия с хвостиком. По-вашему - тридцать лет…

- Мне тоже! - Вздохнул хозяин помещения. - Значит ровесники.

- Значит... - Согласился с Ваней черт.

Ваня поскреб затылок. Задумался. Затем подтянул сползшие во время ерзанья по полу трусы, вытряхнул из них окурки, уселся поудобнее, и спросил:

- Слушай, черт...

- Я твой ангел, называй меня согласно моей должности!

- Ладно, - Ваня замялся, - … Ангел, ты же бессмертный, так зачем тебе работать? С голоду-то, небось, не помрешь?

- Бессмертный-то я, бессмертный, да только кушать и мне хочется. Муки голода я познал еще в студенческие годы. Язву нажил. Так, что мне надо хорошо и вовремя питаться...

- Ну, дела! Так выходит, что и вам, там, в пекле, живется несладко.

- Выходит! - Горестно кивнул головой черт. - Вот раньше жизнь была... Никакой автоматики. Все делали вручную. На каждый котел, вместительностью в пять грешных душ, по десять чертей. Уголь кидали в топку - и все при деле. Грешники варятся, черти поют, топливо подкладывают. Смолу подливают, серу жгут... И зарплата в срок. Никакой безработицы.

- Сейчас все не так?

- Да, нынче все по-другому. Теперь котлы обслуживают машины. Сазу на сто котлов - один компьютер. Полная автоматизация производства. Черти попали под сокращение. На их места поставили специалистов - грешников, ставших на путь исправления. Они дешевле обходятся, а профессиональных знаний в области техники у них больше. Рынок… Для черта, даже с таким престижным образованием как у меня, устроиться на работу очень сложно. Разве, что в какую-нибудь частную котельную.

- Частную? - Удивился Ваня. - Так у вас тоже всеобщая приватизация?

- А ты как думал! Идем в ногу со временем. - Гордо заявил черт. - Теперь у нас сервис получше - клиент доволен.

- Что-то я не пойму, как это в аду грешники могут быть довольны? – Недоверчиво, но с опаской поглядывая на гостя, позволил себе усомниться Ваня.

- Про закон обратной зависимости слыхал? – Всезнающим тоном университетского профессора спросил Ваню черт.

Иван задумался. Что-то такое он точно где-то слышал. Только вот где? Никак не мог вспомнить…

- В университете, на третьем курсе, откуда тебя выгнали. Ну, вспомнил? - Дал наводку Ване черт.

- Во-во, именно там! - Оживился Иван, который и вчерашний-то день вспоминал сегодня с трудом.

- Если следовать этому закону, - нравоучительно продолжал поучать черт, - то все должно быть пропорционально. И если раньше черти жили лучше, то грешники, соответственно - хуже. Теперь все наоборот.

- Так и не ад это вовсе получается! - Попытался подхватить чертову мысль Ваня.

- Почему же, - самый настоящий ад. Суть все та же - заставить грешника страдать. А вот как - это дело другое. Методы меняются. От традиционных постепенно приходится отказываться.

- Это как?

- Котлов со смолой теперь они уже не боятся. Наоборот, рвутся туда без всякой очереди. Совсем стыд потеряли. Кричат: "Пустите погреться, у нас в прошлой жизни последние пять лет уже как горячей воды не давали и зимой не топят…"

- А как же вы их мучаете?

- Например, принуждаем богатого грешника платить за муки адовы. Для них нет страшнее наказания, чем с капиталами своими расставаться. Никакое четвертование в сравнение не идет... Да мало ли еще как - к каждому клиенту индивидуальный подход. Вот попадешь к нам, тогда узнаешь... А я производственные тайны разглашать не буду. Черт все же!

Ваня снова сжался в комочек. "Неужели я в ад попаду?"

- А как ты думал? – Живо и как-то по озорному откликнулся черт. - Посуди сам: Ты же грешник?

- Ну, грешник... - Неуверенно ответил Ваня.

- Вот! А куда грешники после смерти попадают?

- В ад, кажись!

- Верно, не в Рай! После твоей смерти у меня будет персональная душа грешника, средство производства, так сказать, и я, наконец, смогу начать свое дело - открою камеру пыток и буду твою душу мучить. Деньжат подзаработаю, еще душ докуплю... У нас за каждую душу доплачивают. А если экзекуции качественно проводятся, то и премиальные могут дать. Со временем, даст Дьявол, я стану хозяином транснациональной корпорации пыток. Собственно, ради обладания твоей душой в будущем я и согласился исполнять обязанности твоего ангела-хранителя – ну надо же мне с чего-то начинать.

- Ну, ты загнул... Слушай, раз уж ты мой ангел-хранитель, то должен меня от смерти беречь...

- Я и буду. До поры до времени. Только рано или поздно тебе умирать все равно придется - и тогда твоя душа - моя. Если только... - Черт неожиданно споткнулся на полуслове, как если бы оговорился.

- Если что? Договаривай уж, раз начал!

- Если ты, конечно, не исправишься.

- И что я должен для этого делать?

- Сильные поступки совершать. Для начала надо хотя бы пить бросить.

Ваня обреченно вздохнул. Поссориться с зеленым змеем он пытался уже не раз, но больше, чем месяц его размолвка с зельем не длилась.

Хитрый Змий приползал к нему снова и снова - хотя это еще вопрос, кто и к кому приползал первым…

И всегда под каким-нибудь благовидным предлогом. Например, под видом отмечания с дружками месячного юбилея трезвой Ваниной жизни…

- В нашем государстве, алкоголизм – это не болезнь, а добрая национальная традиция… - Попытался гордо оправдаться Ваня, но, вспомнив про подбитый неизвестно где и когда глаз, осекся, сразу лишился дара красноречия и основательно погрустнел.

Черт несколько раз хитро стрельнул глазами на огорченного Ваню, и картинно зевнув, как бы нехотя произнес:

- Впрочем, Ваня, могу предложить и альтернативный вариант…

Пьяница вопросительно уставился на своего искусителя.

Выдержав небольшую паузу, черт соизволил, наконец, прояснить ситуацию:

- Видишь, ли, Ваня, потерял я как-то очень давно в вашем мире одну очень ценную для меня вещь – талисман в виде перевернутой пятиконечной звезды. Он не мой – я его в Аду в аренду взял. На два столетия сроком… Нынче время отдавать подходит… Если не вернуть – большие неприятности меня ждут.

- И в чем же ценность этого талисмана? – Спросил Ваня. – Он что драгоценный?

- Золотой… Это прибор, с его помощью можно свободно перемещаться между мирами: Адом и Раем, например…

 - Ух, ты! Неужели золотой? – В глазах Вани загорелся алчный огонек. – Это сколько ж водки накупить можно…

- Дурень ты, Ваня! При чем тут водка? Я же сказал: «Это талисман для перемещения между мирами!»

Но Ваня черта уже не слышал, - блеск вожделенного металла слепил его, навевал приятные похмельные мечтания, метаморфируя из золота в бутылку «пойла», из бутылки в ящик водки, еще через мгновение ящик превратился в целый вагон высококачественного армянского коньяка… На большее у Вани просто не хватило воображения.

Но и вагона, судя по всему для него тоже было вполне достаточно, потому, что он резво вскочил и суетливо забегал по комнате, разыскивая одежду, чтобы как можно скорее приступить к поиску заветного талисмана…

Однако его мечтам так скоро сбыться было не суждено – черт иронично понаблюдал за его метаниями и произнес:

- И все-таки, Ваня, сначала надо бросить пить! А то какой с тебя, алкаша, толк! Ты же дальше рюмки не видишь…

Данная фраза несколько охладила Ванин пыл. Он снова разочаровано уселся на пол и вздохнул:

- Слушай, а зовут-то тебя как тебя?

- Мавр Маврикий из кодла Мавров. Можно просто Маврикий.

- Имя у тебя какое-то чудное. Послушай, Маврикий, если ты мне сейчас не дашь опохмелиться, то я точно умру, раньше срока.

- Не умрешь!

- Ты уверен?

- На все сто! Ты, вообще-то по идее уже скоро должен быть мертв. Если бы я не заменил водку в твоей бутылке на воду, - черт достал из внутреннего кармана фрака часы на толстой железной, слегка поржавевшей цепочке, и взглянул на них, - у тебя бы через две минуты и двенадцать секунд начался обширный геморрагический инсульт на почве всеобщей алкоголизации. А через два часа ты бы умер...

Ваня был сражен наповал. Он только вращал единственным зрячим глазом и беззвучно открывал и закрывал рот.

- Я приступил сегодня с первыми лучами солнца к своим обязанностям ангела-хранителя, - тоном прожженного бюрократа продолжил разговор Маврикий, - и буду честно выполнять их до срока! Иначе рискую потерять работу. И тебя после смерти мне, увы, не отдадут.

- А когда срок? - С трудом выдавил из себя Ваня.

- Не знаю! - Беззаботно промолвил черт. - Как Смерть придет, так и будет срок.

- Смерть? - Ужаснулся Иван. - А как я ее узнаю?

- Тебе и не надо. Главное, что бы я ее не прозевал, и тебя вовремя представил… - Черт снял очки, собственнически посмотрел на Ваню и, блеснув умными карими лошадиными глазами, облизнулся. - А я не прозеваю - это уж точно. Не в моих интересах.

Ваня начал напряженно думать, как бы ему избавиться от черта. Ведь, по логике вещей Смерть должен опознать Маврикий и показать ей Ваню. Он сам сказал. А если черта-хранителя рядом в этот момент не будет, то, вполне возможно, что костлявая с косой пройдет стороной. И Ваня поживет подольше.

- И совсем она не костлявая! А очень красивая женщина. Это профессиональные требования ко всем сотрудницам Департамента Смерти. Чтобы клиенты не разбегались... И нашей Смерти это тоже касается. - Пояснил Маврикий. – Коса - это тоже пережиток прошлого. Я же тебе говорил, что у нас все максимально автоматизировано. Смерть теперь пользуется сенокосилкой на дистанционном управлении. И не одной, а сразу десятком. В особых же случаях – например, во время боевых действий, ей разрешено использовать комбайны. Иначе, как ты думаешь, она бы косой со столькими клиентами одновременно управилась?

Ваня поскреб затылок и уставился на Маврикия:

- Слушай, ты всегда мои мысли читать будешь?

- Всегда!

- И тебе не совестно?

- Конечно, стыдно! - Смутился черт. - Но у меня работа такая. Ты, уж, Ваня, прости.

- Да, ладно! Чего уж там. Читай! - Ваня в душе был добрым человеком.

Он поднялся, и опасливо поглядывая в сторону Маврикия, подошел к своей серой от грязи импровизированной постели и начал в ней копаться. Наконец, с облегчением вздохнув, он отыскал там мятые штаны и изжеванную до неузнаваемости, прохудившуюся в нескольких местах рубашку.

Черт с отвращением наблюдал за его действиями. Затем не выдержал:

- Да, Ваня, пропил ты все. Под чистую. Надо бы тебя приодеть.

- Это ты серьезно? - Обрадовался Ваня.

- Конечно, серьезно. Не показываться же мне на людях в обществе бомжа-охламона.

- Так давай!

- Что давай?

- Одежду!

- Э-э, нет, брат! Где ж я ее тебе возьму. Сам видишь, в чем хожу. Нет у меня финансов. Я среди людей был то на земле последний раз больше века назад.

- Так сотвори.

- Ваня, ты, что сказок начитался? Я же не колдун, а черт. Фокусы показывать умею, гипнозу обучен, но что б колдовству? Нет, Ваня, этого я не умею. Я ведь вполне материален. Как и ты!

- Ну, вот... - Разочаровано протянул Иван. - А я то думал...

- Вот-вот, веришь наговорам всяким, исходящим от невоспитанных и хамоватых толстобрюхих попов. А мы, между прочим, достаточно приличные бесы. Интеллигентные, скромные и очень воспитанные.

Маврикий неожиданно смутился, поняв, что на счет скромности он явно перестарался.

И Ваня это понял. Но он тоже был когда-то воспитанным человеком. Посему тактично промолчал и начал торопливо одеваться. Скоро он был уже готов. И повернулся к черту, чтобы спросить его, как именно тот решил Ваню приодеть, но растеряно замолчал на полуслове.

Вместо нечистого ангела на стуле восседал спортивного вида чернявый молодой человек, лет тридцати, в зеленой футболке, желтом блейзере с непонятной эмблемой над темными очками и спортивных штанах. На его ногах красовались кожаные сандалии.

- А, гипноз! - Вспомнил Ваня.

- Гипноз! - Подтвердил молодой человек.

- Ну, пошли меня одевать?

- Пошли!